Личный дневник медицинской сестры

5 мая 20…года

  Тонкое, истощенное тело юноши, слегка подрагивая, лежало на серой простыне больничной койки. Желтовато-матовый цвет лица, синюшные концы пальцев, закатившиеся зрачки – все указывало на то, что признаков жизни нет. Но редкие непроизвольные, судорожные движения говорили, что в этой груди еще бьётся сердце.

  Я стояла возле Егора и смотрела на него , беспомощного, почти мертвого, и вспоминала, как его привезли в больницу в первый раз во время реакции на наркотики…

  Тогда, три года назад, ему исполнилось четырнадцать. Как только состояние Егорки улучшилось, многие заметили, какие у мальчика глаза: большие, каре-серые, обрамленные густыми черными ресницами, а в них столько энергии, что, казалось, добротой, ласковым вниманием, словно лучиками солнца, он может осветить весь земной шар.

  Помню, как после обхода заглянула в палату к Егору, а он торопливо спрятал под  подушку тоненькую тетрадку со стихами, потом, на секунду задумавшись, предложил мне послушать только что родившиеся строки:

                                    Мечта, словно птица стремилась туда,

                                    Где высь голубую достают облака,

                                    Где счастьем сияет далекая даль,

                                    Надежду внушает планете всей май.

                                    Но померкло цветенье земли голубой,

                                    И осколок разбитых мечтаний

                                    Лежит, словно лебедь, убитый судьбой,

                                    У пропасти с самого края.

  Он смущенно поднял на меня глаза: «Ну как?». – «Класс», - ответила  я.

Светлая улыбка юного поэта показалась мне грустной.

   Боже мой, мальчонке 14 лет, а у него уже столь серьезные размышления! Тогда впервые я назвала Егора «сыночком». А позже сколько слез пролила, когда видела его исколотые вены, наблюдала «ломки»!

   А что теперь? Егор уже не мальчик, ему семнадцать. Стихи давно забыты, да и вообще его перестала интересовать жизнь. Цель одна – достать наркотики. Я присела на стул возле кровать . Егор лежал без движения. Тонюсенькие фиолетовые губы изредка подергивались; руки с выступающими синими венами, на которых темнели рубцы от игл, чуть заметно двигались.

   Дышал парень тяжело и с хрипами. Я взяла его руку с похолодевшими пальцами в свою, и по моему лицу невольно покатились горькие слезы отчаяния. В палате немая тишина, за окном весна, а он, молодой, красивый, - здесь… «Сынок, - сглатывая ком в горле, произнесла я ,- слышишь, сынок?! Ну, что же ты, дорогой? Очнись! Разве так можно? Ты должен жить! Слышишь? Должен!»

   Соленые слезы одна за другой падали на плечо юноши, а я молила Бога о спасении сошедшего с пути истинного раба Егора, но Бог не услышал моих молитв или, может, решил, что так  надо. Через несколько минут Егор скончался, подарив мне перед смертью свою, как когда-то, детскую улыбку и взгляд, в котором ясно читалось облегчение.

  «Мечта-птица разбилась, лежит, словно лебедь…» - крутились у меня в голове строки из стихотворения. Но почему так трагично? Почему мальчик так возвышенно призывал одуматься? Что толкнуло Егора принимать наркотики? Какой-то холод прошел по всему телу, пронизал каждую клеточку, и больно сжалось сердце, когда я подумала о своей дочери.

   Ей пятнадцать. А вдруг эта беда случится и с ней?  Я невольно представила своего ребенка на этой серой постели. «Нет! Не хочу! Как оградить? Чем помочь? Что рассказать?» - искала я ответ. Подумав, поняла: чтобы уберечь дочь, необходимо больше знать самой о таких людях, как Егор, и говорить ей о них…

                                                                                                20 марта 20…года

  В отделение доставлен малыш всего двух с половиной недель от роду.

   Слабенький, недоношенный мальчик лежал на кровати, словно кукла; цвет его кожи напоминал грубую пластмассу; малыш плакал и выгибался, словно мостик, судорожно сжимал пальчики в кулачок. Мы не могли понять, что у ребенка болит. Но, прочитав в карточке данные о матери, догадались: у  малыша «ломки», снять их можно, только применив наркотические средства.

     Мать-наркоманка – страшный диагноз. За что она на всю жизнь наказала сына, обрекла мучиться, расплачиваться  за собственные ошибки? Судорожное состояние тела и посинение удалось снять. После дополнительного обследования выяснилось, что заболеваний у крохи гораздо больше, чем у других детей…

                                                                                                   28 апреля 20…года

  Беда, огромная беда матерей, у которых дети – наркоманы. Сегодня ко мне в кабинет со слезами на глазах  зашла сотрудница нашего отделения, проработавшая здесь более двадцати лет. Страшно было слушать ее рассказ о том, что сын –наркоман вынес все из дома, чтобы купить дозы героина. А сколько их таких, посаженных на иглу воров? Ведь когда происходит полный распад нервной системы, наркоман способен на все, даже на убийство! Я принесла воды, накапала успокоительного средства и дала несчастной матери. Облегчение наступило, когда она выплеснула всю накопившуюся в душе боль…

   Медленно возвращаясь домой, я задавала себе вопрос: «Почему, почему так получается? Люди делают несчастными не только себя, но и тех, кто находится рядом». Нужно что-то делать: выявлять наркоманов, лечить  их, лечить принудительно… В это время мое внимание привлекла компания подростков, стоявших у подъезда одного из пятиэтажных домов. Молодые парни, девушки, что им нужно в подвале?.. И словно током ударила мысль о дочери: «А вдруг она тоже попадет в такую компанию или хуже – уже попала?..».Нет, никогда! Я гнала прочь эту мысль, но все-таки необычная тревога оставалась в моем сердце…

30 июня 20…года

  Сегодня вспоминала те счастливые дни, когда ждала появления на свет своей доченьки. Из дальних уголков памяти всплывали обрывки стихов, строчки из песен, которые я читала и пела своей еще не родившейся малютке. Какой радостью было для меня чувствовать биение под сердцем её малюсенького сердечка!..

   Занятая своими мыслями, не заметила, как в отделение прошла молодая женщина. Стук в дверь заставил отвлечься и даже испугал меня.

   Беременная? Сюда? Выяснилось, что Юле 15 лет – наркоманка уже три года. Я смотрела в мрачные, ввалившиеся глаза этой будущей мамочки и думала о судьбе ребенка…

17 октября 20…года

  Юля родила дочурку, но забрать её из роддома отказалась: ребенок родился с ярко выраженными физическими дефектами.

24 ноября 20…года

  Сегодня у моей дочки день рождения. Приятной неожиданностью для меня стало знакомство с молодым человеком, которого Наталья представила своим парнем. Высокий, стройный брюнет с приятной внешностью прошел в зал, его глубокие глаза внушали доверие, мягкая улыбка располагала к общению.

   Разливая чай, я думала о том, что теперь не буду так сильно волноваться за дочь. Парень явно не был наркоманом и, более того, оказался замечательным собеседником

 Автор: Марина Бердникова